В каком стихотворении есениным дан вариант
Поэтому подвиг его был дорог землякам, первыми принявшим на свои плечи всю тяжесть страшного натиска батыевых орд. Маяковский; В М. Чтобы подчеркнуть своё душевное расположение, Есенин и в письмах, и в стихах использует удвоение слова «милый» или «дорогой».
Толстой-Есениной, сказанные по аналогичному поводу: «В октябре года он написал стихотворенье «Цветы мне говорят — прощай» , в котором повторялись некоторые строки поэмы «Цветы».
Это стихотворение Есенин напечатал и тем самым, разумеется, отказался от возможности напечатать поэму ». Здесь речь идёт о поэме «Цветы» года, которую Есенин не включил в собрание своих сочинений. Поэту, написавшему «Мы теперь уходим понемногу…» или «Отговорила роща золотая…» , совершенно незачем было заимствовать строку для нового стихотворения у себя самого. А вот предполагаемому неизвестному автору стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья», чтобы добиться узнаваемости своего произведения, такие цитаты из стихов Есенина были необходимы, как воздух.
По такому же правилу пишут и пародии на кого-либо. Можно отметить, что просто обращение «милый мой», без последующего имени или слова «друг», не встречается ни в письмах, ни в стихах Есенина никогда. Мариенгофу из-за границы, но нет обращения «милый мой», именно в таком порядке.
Возможно, потому что в разговорной речи оно имеет лёгкий негативный оттенок. Например, фраза: «Милый мой, ну что же вы хотите! Чтобы подчеркнуть своё душевное расположение, Есенин и в письмах, и в стихах использует удвоение слова «милый» или «дорогой». Лифшиц от 8 июня года , «Дорогая, дорогая» письмо А. Берзинь от 7 августа года , «милый, милый Монилейб». Письмо с извинениями к М. Брагинскому, январь года , «Милый, милый смешной дуралей» стихотворение «Сорокоуст», Обратимся ко второй части этой строки: «…ты у меня в груди».
Такого признания не удостоился от Есенина ни один из его друзей, включая Н. Клюева и А. Мариенгофа, ни одна из его любимых женщин.
Он вообще говорил о себе: «я с холодком». Слово «грудь», иногда во множественном числе, в стихах Есенина прежде всего относится к женщине «Ты сказала, что Саади…», «Море голосов воробьиных» или к берёзке, которая напоминает автору девушку «Мой путь». Говоря о себе, поэт редко использует слово «грудь».
Гораздо чаще он говорит о сердце, о душе. Если брать всю фразу целиком: «Милый мой, ты у меня в груди…», то, расположенная сразу же во второй строке стихотворения, она имеет отпечаток некоторой истеричности, совершенно не свойственной лирике Есенина. Кроме того, и в стихах Есенина, и в его письмах обращения к мужчинам всегда носят исключительно дружеский или родственный характер:. Два слова из пяти никогда не встречаются в стихах Есенина. Это слова «предназначенное» и «обещает».
Слово «впереди» в форме «вперёд» мы находим только раз в стихотворении г. Слово «расставанье» встречается только лишь один раз в сочетании «расставанья час» в стихотворении «Голубая родина Фирдуси».
Гораздо чаще применяет Есенин слово «разлука» или выражение «в последний раз». Что касается слова «предназначенное», то оно вообще словно взято из какой-то инструкции или технического руководства, и никогда Есениным не применялось, это и неудивительно. Четыре буквы «н» в одном слове — совсем не подарок для поэта. Оно и так не простое, имеет две приставки, 15 букв и 6 слогов. К тому же за ним следует слово «расставанье» из 4-х слогов и с ударением на третьем слоге.
Как правило, применяя сверхдлинные слова в своих стихах, Есенин окружает их короткими, в 2—3 слога, словами. Иногда одно из них может быть союзом «и» или однослоговым, часто однобуквенным, предлогом. А вот нетипичный пример из стихотворения года «Батум»:. Последняя строка состоит из пятислогового слова «пробирается» 11 букв и четырёхслогового слова «контрабандист» 13 букв, 2 корня.
Казалось бы, случай, напоминающий строку «Предназначенное расставанье». Но в ней расстояние между двумя ударными слогами составляет пять безударных слогов, а строка «Пробирается контрабандист Однако это всё о деталях. В целом же, любое есенинское четверостишье объединяется, как правило, единым внутренним смыслом и связью. Но в стихотворении «До свиданья, друг мой, до свиданья» в первой строке — прощание, во второй — признание, в третьей — расставание, в четвёртой — обещание.
Где единый смысл? Кто с кем расстаётся, почему и куда собирается уходить, по первым четырём строкам совершенно непонятно. Не лучше обстоит дело и со следующими четырьмя строками стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья». Обратим внимание на то, что первая строка стихотворения и пятая начинаются одинаково «До свиданья, друг мой». Казалось бы, перед нами классический поэтический приём — применение анафоры единоначатия , повтора в начале стиха.
Но в случае со стихотворением «До свиданья, друг мой, до свиданья» нельзя говорить о первом и втором четверостишии, поскольку на листке, где было написано стихотворение, никакого деления на четверостишия нет. Скорее можно предположить, что оно написано двустишиями, как стихотворения «Песня» «Есть одна хорошая песня у соловушки…» , «Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся» или «Клён ты мой опавший…». В связи с этим вспоминаются строки из письма Есенина Г.
Бениславской, написанного в Баку весной года: «…поместить двустишиями. Привет Васе Наседкину. Он знает, что такое двустишие…». Из этого отрывка видно, насколько это было существенно для Есенина как автора. Во всяком случае, никакой разбивки на четверостишия, какую мы видим в современных публикациях стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья», в его автографе нет.
А значит, применение анафоры бессмысленно, и Есенин это хорошо знал. Например, в стихотворении года «Прощай, Баку! Тебя я не увижу» весь текст делится на три четверостишия с помощью слов «Прощай, Баку! Любопытно, что даже А. Вертинский, написавший по мотивам стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья» свой романс «Письмо Есенина», более известный под названием «Последнее письмо», привёл его текст с помощью анафоры к трём четверостишиям, убрав и слова «милый мой, ты у меня в груди» и «друга», который без руки и без слова.
Вот что у него получилось:.
Последующие исполнители этого романса внесли исправление в его заключительную строку, заменив слово «конечно» на слово «понятно». Стоит задуматься, почему этот мелодичный, берущий за душу романс, написанный А. Вертинским в году, записанный на пластинку, не вошёл в золотой фонд русского романса. Текст его вполне в духе жанра, однако романс «Последнее письмо» слушателям практически неизвестен.
На наш, взгляд причина кроется в том, что слово «до свиданья», механически перенесённое из жизнеутверждающего есенинского стихотворения «В Хороссане есть такие двери…» сначала в стихотворении «До свиданья, друг мой, до свиданья», а затем в тексте романса «Последнее письмо», где оно однозначно связывается с мыслью о смерти, наталкивается на психологическое препятствие со стороны слушателей.
Мы не связываем смерть с будничным словом «до свиданья», а главное, не хотим связывать. Наше подсознание ожидает встретить на месте этого слова другое — «прощай». Сегодня слово «до свиданья» почти совсем вытеснило некогда такое распространённое и в письмах, и в разговорной речи слово «прощай». Даля в толковом словаре сказано: «прощай, прости — привет расстающихся.
Слово «до свиданья» такой смысловой нагрузки не имеет. Расставаясь, люди говорят друг другу «до свиданья», то есть «до следующей встречи». Но если поискать слово «до свиданья» в письмах Пушкина, Лермонтова или Гоголя, то там мы его не встретим, там есть только слова «прощай», «прощайте».
У Льва Толстого изредка появляется в письмах слово «до свиданья», но только когда речь идёт о конкретной встрече. Двадцатый век постепенно вытеснил слово «прощай» более легковесными «до свиданья», «пока» и т. Изменившийся быт изменил и язык общения. Поэтому мы испытываем чувство бессознательного сопротивления, когда слышим слово «до свиданья», упомянутое не на своём месте, как в стихотворении «До свиданья, друг мой, до свиданья» или в романсе А.
Вертинского «Последнее письмо», где мы ожидаем услышать слово «прощай». Но вернёмся к нашей пятой строке стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья» и сравним её с первой строкой, в которой десять слогов, и среди них три ударных. Строка пятая: «До свиданья, друг мой, без руки, без слова». В ней уже двенадцать слогов, из них четыре ударных.
Получив ещё два слога, один ударный и один безударный, пятая строка лишилась ясности смысла. Вместо прощания «без руки, без слова», то есть молча, без рукопожатия, получился друг «без руки, без слова», фактически инвалид.
И вместо того, чтобы поддержать несчастного друга, автор стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья» готовит ему новый удар, намекая на свою близкую кончину.
Словесные казусы, подобные этому, Есенин чувствовал очень хорошо, и никогда бы такого не написал. Это первый аргумент. Второй — это сам намёк на рукопожатие в такой именно ситуации, при прощании с душевным другом. С очень близкими людьми поэт прощался в письмах и в стихах по-другому, словами: «обнимаю», «целую», «люблю», «твой», без всякого рукопожатия.
Примеры в письмах многочисленны. Таким образом, в стихотворении «До свиданья, друг мой, до свиданья» имеется противоречие между второй строкой, где «милый мой, ты у меня в груди», и пятой строкой, где описывается расставание, которое не состоялось, в виде сцены с рукопожатием. У Есенина есть стихотворение, где мы находим естественный для поэта пример дружеского прощания.
Это стихотворение «Прощай, Баку! Тебя я не увижу…» года. Из биографии Есенина мы знаем, что в апреле-мае года он находился на лечении в одной из больниц г. Баку с подозрением на скоротечную горловую чахотку. Сколько отчаяния вложено поэтом в письмо от 19 апреля года к сестре Екатерине при получении этого известия. Скоротечный или не скоротечный, не знаю.
Одним словом, кашляю кровью. Обними Шуру. Привет родителям. Дружок мой, помни, что я брат. От кого у нас может быть чахотка? Кашляю с кровью». И вот стихотворение, в которое переплавились все эти чувства.
Посвящено оно В. Болдовкину, брату П. Чагина, с которым Есенин подружился в Баку. Какое благородное, несуетное настоящее есенинское стихотворение! Написал его поэт, ощущавший себя на краю могилы. Много ли общего у этого стихотворения со стихотворением «До свиданья, друг мой, до свиданья»?
Проверим на нём наши промежуточные выводы. Мы видим, что стихотворение «Прощай, Баку! Тебя я не увижу» не восьмистрочник, содержит два слова «я» в тексте. Анафора правильно разделяет его на три четверостишья.
Понимая разницу в значении слов «прощай» и «до свиданья», Есенин выбирает слово «прощай». Объём его всего лишь на четыре строки больше, чем у стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья», но какая у него богатая словесная палитра, настоящая «золотая словесная груда», которой гордился Есенин и которая ни в какое сравнение не идёт с бесцветным, в прямом смысле слова, текстом стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья».
И сцена прощания с другом проходит не с помощью рукопожатия, а так же, как в письмах Есенина: «В последний раз я друга обниму…». Стихотворение «Прощай, Баку! Тебя я не увижу» было напечатано при жизни поэта только в газете «Бакинский рабочий» 25 мая года и широкой читательской публике, в том числе и неизвестному автору стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья», знакомо не было, в отличии от нас.
Как нельзя лучше стихотворение «Прощай, Баку», выявляет искусственную сущность стихотворения-подкидыша «До свиданья, друг мой, до свиданья». Казалось бы, здесь особенно по-есенински звучит «печаль бровей». Но всё дело в том, что слово «печаль» в данном случае не существительное, а повелительное наклонение глагола «печалить», отнюдь не синонима глагола «хмурить». Глагол «печалить» одного корня со словами «опека», «опекун» корень «печа» — забота, хлопоты , и «печалить», по сведениям толкового словаря В.
Даля, можно только кого-то, но не что-то. То есть, русский язык не позволяет печалить или не печалить брови или что-то ещё. И Есенину, который призывал смотреть всегда в корень слова и сам к этому стремился, труд В. Даля был хорошо известен, в отличие от автора стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья».
В качестве доказательства этого утверждения можно привести другой пример. Из-за того, что в почерке Есенина маленькие прописные буквы «г» и «ч» очень сходны по начертанию, литературоведы не устают спорить о том, какое слово написано Есениным в конце десятой строки поэмы «Чёрный человек». Вот отрывок с этой строкой:. Однако и следующее слово «маячить» не менее загадочно, если знать то его единственное значение, которое имеется, например, в «Словаре русского языка» С. Ожегова — «виднеться в отдалении».
Если же обратиться к словарю В. Даля, то там можно найти не один десяток значений этого слова, малознакомых уже современникам Есенина, иначе проблема в понимании последнего слова десятой строки не возникла бы.
В том числе, там есть и значение «таскать», «носить», которое использовано Есениным в поэме. Смысл фразы: голове на шее ноги таскать больше невмочь. Таким образом, мы видим, что Есенину были знакомы эти многочисленные значения слова «маячить», которые мы находим в словаре В. На первый взгляд, эта фраза также вполне есенинская, особенно с этим «конечно». В каком стихотворении С. Есениным дан вариант библейской истории о блудном сыне? Из какого произведения Есенина эти строки?
Какое стихотворение входит в цикл «Персидские мотивы»? Верно ли, что образ черного человека из одноимённой поэмы является вторым «Я» лирического героя? Нет 1. Подведём итоги? Вы услышали аплодисменты раз? Вы услышали аплодисменты менее 5 раз? Как жаль! Поурочные разработки по русской литературе 20 века.
Москва: Вако, NTCN Radiotherapy provision and equity of access. Download Presentation. Какое литературное течение соотносится с «ключевым» словом «высшая степень чего-либо цветущая сила»: а символизм; б акмеизм; в футуризм. Первым сборником А.
Ахматовой является: а «Подорожник»; б «Вечер»; в «Белая стая».
Назовите автора строк: Но только не стой угрюмо, Главу, опустив на грудь. Легко обо мне подумай Легко обо мне забудь. Ахматова; б М. Цветаева; в А. Блок; г С. Какой из сборников не принадлежит перу М. Цветаевой: а «Версты»; б «Ремесло»; в «Семь цветов радуги»; г «Вечерний альбом». Какой награды был удостоен Б. Пастернак за лирическую поэзию и «выдающиеся достижения на традиционном поприще великой русской прозы»? И дрожали ступени под ногой у меня. Цветаева; в Бальмонт; 10 а 10 г.
