Джордж оруэлл 1984 кратко, «1984», краткое содержание по главам романа Джорджа Оруэлла
Тем не менее, «Книга» разъясняет, что даже условия, которыми наслаждаются члены Внутренней партии, лишь относительно комфортны, и они довольно посредственны с точки зрения дореволюционной элиты. Единственное место, в котором Уинстон Смит чувствует себя собой, - это его сознание, противящееся социальным установкам общества, построенного на принципах ненависти к главному Врагу Народа — Эммануэлю Гольдштейну и внешнему врагу, которым попеременно выступает то Евразия, то Остазия , лжи постоянно трансформируемое прошлое , сдерживании роста благосостояния человечества путём постоянно идущей войны , искоренении индивидуальных чувств любви между мужчиной и женщиной, родительской любви и упрощении языка, необходимого для снижения уровня мыслительной деятельности отдельно взятой личности. Эти тенденции находят свое выражение в том, что обозначалось в западноевропейской философии до последнего времени емким, хотя и не всегда определённым термином «отчуждение» [27].
У пролов даже нет телекранов в квартирах. На работе Уинстон вновь встречает эту веснушчатую девушку. Она спотыкается и падает. Он помогает ей встать, и девица суёт ему в руку записку, содержащую слова: «Я вас люблю».
В столовой они договариваются о свидании. Они встречаются за городом, среди деревьев, где их не могут подслушать. Джулия — так зовут девушку — признаётся, что связей с партийцами у неё были десятки. Уинстон приходит в восторг: именно такая испорченность, животный инстинкт могут разорвать партию в клочья! Их любовные объятия становятся боем, политическим актом.
Джулии 26 лет, она работает в отделе литературы на машине для сочинения романов. Джулия поняла смысл партийного пуританства: «Когда спишь с человеком, тратишь энергию; а потом тебе хорошо и на всё наплевать. Им это — поперек горла». Они хотят, чтобы энергия использовалась только для партийной работы.
Уинстон нанимает комнату над лавкой старьёвщика мистера Чаррингтона для встреч с Джулией — там нет телекрана. Однажды из норы показывается крыса. Джулия относится к ней равнодушно, у Уинстона крыса вызывает отвращение: «Нет ничего страшней на свете».
Когда Уинстон однажды обмолвился о войне с Евразией, «Джулия ошеломила его, небрежно сказав, что, по ее мнению, никакой войны нет. Он подходит к Смиту в коридоре и даёт свой адрес. Уинстону снится мать. Он вспоминает своё голодное детство. Как исчез отец, Уинстон не помнит. Несмотря на то, что еду нужно было разделить между матерью, его болезненной сестрёнкой двух-трёх лет и самим Уинстоном, он требовал всё больше еды и получал её от матери. Однажды он отобрал у сестры её порцию шоколада и убежал.
Когда он вернулся, ни матери, ни сестры уже не было. Джулия решает встречаться с Уинстоном до самого конца. Уинстон говорит о пытках, если их раскроют: «Признание не предательство. Что ты сказал или не сказал — не важно, важно только чувство. Если меня заставят разлюбить тебя — вот будет настоящее предательство».
Он обещает, что Уинстону передадут книгу Голдстейна. На шестой день Недели ненависти объявляют, что Океания с Евразией не воюет.
Война идет с Остазией. Евразия — союзник. В течение пяти дней Уинстон работает над уничтожением данных прошлого. Позже Джулия и Уинстон слушают у окна, как поёт женщина-прол. Джулию ударяют и уносят. В комнате был спрятан телекран. Входит мистер Чаррингтон. Они с удивлением обнаружили, что члены Партии имели право на полчаса выключать монитор и оставаться, таким образом, без тотального контроля.
Уинстона и Джулию приняли в Братство. Влюбленные пошли на этот шаг только потому, чтобы не расставаться. Неделя Ненависти выжала все соки из Уинстона — «за пять дней он отработал больше девяноста часов». Случайно ему в руки попала запрещенная книга, в которой описывалась главная задача Партии — абсолютная власть за счет полного уничтожения свободной мысли. Эту книгу он прочел Джулии. Неожиданно в комнату ворвались полицейские. Они сильно избили Джулию, так, что «она корчилась на полу и не могла вздохнуть».
Затем ее вынесли из комнаты, словно мешок. В комнату вошел мистер Чаррингтон, чья внешность заметно изменилась. Уинстон с тоской понял, «что впервые в жизни видит перед собой с полной определенностью сотрудника полиции мыслей».
Уинстон Смит стал заключенным под номером Вместе с другими, ни в чем не повинными людьми, он сидел в высокой камере. Заключенные ужасно боялись попасть в комнату. Надзиратель что есть силы ударил по левому локтю Уинстона — «немыслимо, немыслимо, чтобы один удар мог причинить такую боль». Допросы Уинстона оказались бесконечной чередой избиений и унижений.
Используя всевозможные пытки, от него требовали рассказать правду. Он объяснил Уинстону, что цель Партии — власть ради власти. Любой человек сам по себе не представляет никакой ценности, и лишь внутри системы он обретал бессмертие. Он горько заплакал, и лишь мысль о Джулии согревала его. Уинстона перевели в комфортную камеру, где он получил полноценный медицинский уход, комфорт и питание. Уинстона перевели в комнату, в которой оживали самые потаенные страхи человека.
Мучения здесь были настолько изобретательны, что ни один человек не в состоянии был выдержать их. Самым страшным кошмаром для Уинстона были крысы, и именно их он здесь увидел. Понимая, что его ждет, он отказался от Джулии.
Уинстон сидел в кафе «Под каштаном». Он изредка вспоминал Джулию, но она уж не волновала его. Уинстон понял, что окончательно излечился. Уинстон Смит — после череды мучительных допросов отказывается от Джулии и полностью подчиняется системе. Джулия — в ходе пыток предаёт Уинстона; встретившись с ним в парке, больше не испытывает к нему никаких чувств. В книге упоминалось, что в газетах почти ежедневно появлялись сообщения о детях, которые уличили родственников в мыслепреступлении и сдали их полиции мыслей.
Низшей кастой является беспартийный пролетариат на новоязе — пролы , который так же, как и Внешняя партия, нищенствует, но, в отличие от Внешней Партии, пролы предоставлены сами себе, в их домах почти отсутствуют телекраны и распространяются преступность и спекуляция. Ещё ниже пролов находятся временные рабочие с отвоёвываемых спорных территорий, но в романе главные герои с ними напрямую не сталкиваются. С другой стороны, в романе есть намёки на существование каст, находящихся ещё выше Внутренней партии.
Общество Взлётной полосы I и, согласно «Книге», почти весь мир живёт в бедности: голод, болезни и грязь — это норма.
Многие города разрушены — это следствие гражданской войны, атомных войн и, предположительно, вражеских возможно, под ложным флагом ракет. Социальные разрушения и разрушенные здания окружают Уинстона, кроме зданий министерств, очень маленькая часть Лондона была перестроена. Члены Внешней партии потребляют синтетические пищевые продукты и некачественные «предметы роскоши», такие как масляный джин и плохо набитые сигареты, распространяемые под брендом «Победа».
Это пародия на низкокачественные индийские сигареты «Победа», широко распространённые в Британии во времена Второй мировой войны. Они использовались потому, что было легче импортировать их из Индии, чем американские сигареты через Атлантический океан из-за Битвы за Атлантику.
Уинстон описывает, что даже такая простая вещь, как ремонт сломанной стеклянной панели, требует подтверждения комитета, которое может занять несколько лет, и поэтому многие, кто живёт в одном из блоков, обычно сами занимаются ремонтом Уинстона пригласила миссис Парсонс, чтобы отремонтировать её засорившуюся раковину.
Во всех квартирах членов Внешней партии установлены телекраны , которые служат и как источники пропаганды, и как устройства для слежки за членами партии; в них можно убавить громкость, но они не могут быть выключены. В отличие от своих подчинённых, члены Внутренней партии живут в чистых и удобных квартирах в своём собственном квартале города с кладовыми, наполненными такими продовольственными товарами как вино, кофе и сахар, недоступными для всего населения.
Все члены внутренней партии имеют в распоряжении рабов, захваченных в спорной зоне, и «Книга» подсказывает, что у многих из них есть собственные автомобили или даже вертолёты. Тем не менее, «Книга» разъясняет, что даже условия, которыми наслаждаются члены Внутренней партии, лишь относительно комфортны, и они довольно посредственны с точки зрения дореволюционной элиты. Пролы живут в бедности, и их держат в спокойствии с помощью алкоголя, порнографии и национальной лотереи, выигрыши в которой никогда не выплачиваются; это скрывается за пропагандой и отсутствием связи в Океании.
В то же время пролы свободнее и испытывают меньше угроз, чем средний класс Внешней партии: они подвержены определённому уровню слежки, но от них не ожидают особого патриотизма. У них нет телекранов в домах, и поэтому они часто насмехаются над телекранами, которые встречают. Режим требует жёсткого контроля среднего класса, нейтрализуя амбициозных членов Внешней партии либо путём повышения во Внутреннюю партию, либо «реинтегрируя» их с помощью Министерства любви, и пролам могут позволить интеллектуальную свободу из-за отсутствия самого интеллекта.
Уинстон, тем не менее, верит, что «будущее лежит за пролами». Уровень жизни населения в целом очень низок. Бытовые товары редки, а те, что доступны через официальные пути, низкого качества; например, несмотря на то, что Партия регулярно заявляет об увеличении производства обуви, более чем половина населения Океании ходит босиком. Партия заявляет, что бедность — это необходимая жертва во имя войны, и «Книга» подтверждает, что это отчасти верно, поскольку цель вечной войны — избавиться от излишнего промышленного производства.
Члены Внешней партии и пролы время от времени получают доступ к товарам более хорошего качества на рынке, который торгует вещами, которые были вынесены из места жительства членов Внутренней партии.
Ангсоц английский социализм возник на основе социалистической партии , но поскольку партия постоянно переписывает историю, невозможно установить точное происхождение английского социализма. Океания возникла в результате слияния американских государств с Британской империей. Большой Брат и Эммануэль Голдстейн привели партию к победе в социалистической революции, но затем Эммануэль Голдстейн стал врагом ангсоца.
В книге «Теория и практика олигархического коллективизма» Голдстейн описывает идеологию партии как олигархический коллективизм, который «отвергает и чернит все принципы, для которых социалистическое движение существовало, и делает это от имени социализма» на основе двоемыслия.
Вездесущий, полумифический Большой Брат олицетворяет партию, его портреты постоянно изображаются на плакатах и телекранах.
Ангсоц требует полного подчинения народа — умственного, нравственного и физического. Для достижения этой цели партия готова отправлять жителей на пытки см. Ангсоц представляет собой мастерски сложную систему психологического контроля, который заставляет признаться в мыслепреступлении и предать забвению мятежную мысль, любить только Большого Брата и партию. Новый язык формировался по принципу «невозможно сделать и даже подумать то, что нельзя выразить словами».
Поэтому с каждым новым изданием словаря новояза из него выбрасывались слова и понятия, чуждые господствующей идеологии. Зато появлялись новые слова, в основном, сокращения более длинных фраз, что тоже помогало избавиться от многозначности старояза. Например, фраза «идейно крепкий речекряк» означала похвалу человеку, который говорит идеологически выверенно, «без участия высших нервных центров».
Пояснить идею двоемыслия англ.
Таким образом, двоемыслие — это способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи, либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости. Ключевым словом новояза было «белочёрный», содержавшее два взаимоисключающих понятия.
Оно «означало привычку нагло, вопреки фактам, настаивать на том, что чёрное — бело». Для понимания лозунгов ангсоца английского социализма, именно так определялся общественный строй в Океании , например для лозунга «Свобода — это рабство» тоже было необходимо двоемыслие. В оруэлловской антиутопии делами войны ведало Министерство мира на новоязе «минимир», англ.
Четвёртым столпом этого общества было Министерство изобилия на новоязе «минизо», англ. В антиутопии Оруэлла «экономика существует только с помощью войны и для войны».
Основная идея — без войны, благодаря техническому прогрессу, наступает перепроизводство товаров, идеологическое расшатывание, недовольство и, в конце концов, революция и смена элит. Поэтому в целях сохранения личной власти правители всех трёх государств вели бесконечную войну, основной целью которой было уничтожение ресурсов и направление мысли населения целиком на выживание.
Естественно, победы в такой войне быть не могло, мелкие успехи представляемые, разумеется, как ключевые победы сменялись мелкими поражениями, и так до бесконечности. Thoughtcrime — самое тяжкое из возможных преступлений в Океании, каралось смертью.
Под это понятие попадает любая неосторожная мысль члена ангсоца, любой неосторожный жест или слово. Неправильное, с точки зрения идеологии правящей партии, выражение лица также является разновидностью мыслепреступления — лицепреступлением.
Борьбой с мыслепреступниками в Океании занималась полиция мыслей , допросы обвиняемых проходили в Министерстве любви. Для обнаружения подозреваемых использовалась слежка, которую вели за гражданами агенты полиции мыслей и добровольцы в том числе — ближайшие родственники мыслепреступников , а также телекраны.
В Лондоне, столице Взлётной полосы I, четыре министерства управления Океании расположены в пирамидальных зданиях около метров высотой , на фасадах которых можно увидеть три слогана Партии. В связи с тем, что особенности административного устройства Океании в романе не описаны, остаётся неясным, являются ли эти министерства органами центрального правительства, или же это управления соответствующих центральных министерств по провинции Взлётная полоса I государства Океания.
Названия министерств на новоязе являются антонимами к их настоящим функциям. Министерство мира «минимир» отвечает за проведение военных действий и сообщает о событиях непрекращающейся войны между Океанией и другими мировыми державами. Министерство правды «миниправ» , место работы главного героя романа, занимается непрерывной фальсификацией различной исторической информации статистических данных, исторических фактов на всех уровнях информирования населения: СМИ , книгах, образовании, искусстве, спорте [прим.
Ты понимаешь, что прошлое, начиная со вчерашнего дня, фактически отменено? Если оно где и уцелело, то только в материальных предметах, никак непривязанных к словам, — вроде этой стекляшки.
Ведь мы буквально ничего уже не знаем о революции и дореволюционной жизни. Документы все до одного уничтожены или подделаны, все книги исправлены, картины переписаны, статуи, улицы и здания переименованы, все даты изменены. И этот процесс не прерывается ни на один день, ни на минуту. История остановилась.
Нет ничего, кроме нескончаемого настоящего, где партия всегда права. Я знаю, конечно, что прошлое подделывают, но ничем не смог бы это доказать — даже когда сам совершил подделку. Как только она совершена, свидетельства исчезают. Минправ занимается не только переписыванием и интерпретацией реальных событий, но и сочиняет полностью вымышленные события и людей. Так Уинстон Смит придумал биографию товарища Огилви — образцового гражданина, отдавшего жизнь за дело Партии:.
Товарищ Огилви никогда не существовал в настоящем, а теперь существует в прошлом — и, едва сотрутся следы подделки, будет существовать так же доподлинно и неопровержимо, как Карл Великий и Юлий Цезарь.
Министерство изобилия «минизо» нормирует и контролирует поставки еды, товаров и предметов быта. Каждый квартал Минизо публикует ложные заявления об улучшении уровня жизни, в то время как в действительности оно, как правило, сокращает и уменьшает наименования, доступность и количество товаров народного потребления. Министерство правды подкрепляет заявления министерства изобилия путём исправления экономической информации для подтверждения текущего, «улучшенного» уровня жизни. Министерство любви «минилюб» занимается распознаванием, перевоспитанием и уничтожением «распылением» настоящих и потенциальных мыслепреступников.
Как Уинстон знает по опыту, мыслепреступников ломают физически и нравственно, используя пытки и психологическое давление, а затем, когда те находятся на грани полной умственной и духовной капитуляции, отправляют в комнату испытать «то, что хуже всего на свете» — пока любовь к Старшему Брату не вытеснит оставшиеся у них независимость мышления и человеческие чувства окончательно. В каждом помещении, где бывали члены партии, находился отдельный телекран, через который круглосуточно транслировались передачи и проводилась слежка за людьми.
Телекраны практически полностью отсутствовали в домах пролов беспартийных , а в домах членов Внутренней Партии , хотя и имелись в обязательном порядке, но были снабжены выключателем, которым можно было воспользоваться на период не более получаса в день. Одна из главных тем романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый» — это цензура, особенно в Министерстве правды, где изменяют фотографии и переписывают публичные архивы, чтобы избавиться от «нелиц» людей, которые стираются из истории силами Партии.
На телекранах все статьи производства крайне преувеличиваются или даже просто придумываются, чтобы указать на постоянно растущую экономику. Небольшой пример бесконечной цензуры состоит в том, что Уинстону дали задание устранения отсылки к «нелицу» в газетной статье. Он приступает к написанию статьи о Товарище Огилви, выдуманном члене Партии, который показал великий героизм, прыгнув в океан с вертолёта, чтобы посылки, которые он нёс, не попали в руки врага.
В «» на эту тему обращается искусственный, минималистский язык партии «Новояз». Жители Океании, особенно члены Внешней партии, не имеют реальной конфиденциальности. Многие из них живут в квартирах, оборудованных телекранами, чтобы за ними можно было наблюдать или прослушивать в любое время.
Подобные телекраны можно найти в рабочих и общественных местах, вместе со скрытыми микрофонами. Письменная корреспонденция регулярно вскрывается и читается правительством до её доставки. Полиция Мыслей использует тайных агентов, которые представляют себя как обычные граждане и сообщают о любых людях с подозрительным поведением. Детям рекомендуется сообщать о подозрительных лицах правительству, и некоторые доносят даже на своих родителей.
Граждане контролируются, и самый маленький знак мятежа, даже такой маленький, как выражение лица, может привести к немедленному аресту и тюремному заключению. Таким образом, граждане, особенно члены партии, вынуждены подчиняться.
Исчезнет любознательность, жизнь не будет искать себе применения. С разнообразием удовольствий мы покончим. Но всегда — запомните, Уинстон, — всегда будет опьянение властью, и чем дальше, тем сильнее, тем острее. Всегда, каждый миг, будет пронзительная радость победы, наслаждение оттого, что наступил на беспомощного врага. Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека — вечно. Хотя в Европе х годов имели смутные представления о том, что происходило в Советской России , эти представления стали прототипом Британии будущего в книге.
В СССР книга незамедлительно была объявлена антисоветской и попала в список. В году роман «» занял восьмое место в списке « лучших романов по версии Би-би-си ». В году газета The Times включила роман «» в список 60 лучших книг, опубликованных за последние 60 лет [20] [21] , а журнал Newsweek поставил роман на второе место в списке ста лучших книг всех времён и народов [22].
В году The Guardian провела опрос на тему, хорошо ли Оруэлл спрогнозировал будущее. На вопрос «Прав ли был Оруэлл относительно направления развития общества? В году книга стала бестселлером в США, возглавив рейтинг продаж на Amazon. Это произошло после заявления советника нового президента США Дональда Трампа Келлиэнн Конуэй о том, что говоривший о рекордном количестве зрителей на инаугурации утверждение не соответствовало истине пресс-секретарь президента Шон Спайсер не врал, а приводил «альтернативные факты» [24] [25].
Роман стал самой продаваемой книгой крупнейшей в России издательской группы Эксмо-АСТ за — годы. По данным издательства, в этот период было продано 1,8 млн экземпляров «» включая электронные и аудиокниги [26].
Советский философ Эвальд Ильенков считал, что коммунистическая антиутопия Оруэлла прекрасно демонстрировала тенденции эволюции частнособственнического общества. Эти тенденции находят свое выражение в том, что обозначалось в западноевропейской философии до последнего времени емким, хотя и не всегда определённым термином «отчуждение» [27].
Нас они не пугают. Мы понимаем эти тенденции как наш вчерашний, хотя и не до конца ещё пережитый день» [28].
