Папье маше танк, Жердева Мария художник Москва папье-маше

Таки немножечко отсебятина. Мы предложили приезд Горбачева и его встречу с Дэн Сяопином не откладывать. Пиньята Бутылка Шампанского

Соединенные Штаты официально вступили в Первую мировую войну лишь в году, но внимательно следили за появлением любых новинок у союзников. Обратили они внимание и на неожиданную окраску кораблей. Правда, вместо dazzle painting в США это кубическое безобразие назвали razzle dazzle, то есть «суматоха». Более того, даже для сухопутной маскировки пытались использовать такие дикие окраски, предполагая, что удастся сбить с толку противника, который не сможет отследить расстояние и направление движения фигуры.

Впрочем, насчет этого быстро одумались: гораздо больше преимуществ давала способность слиться с местностью. В годы Второй мировой войны для прицеливания стали использовать приборы, широко применялась авиация, так что ослепляющий камуфляж потерял свое значение.

Впрочем, иногда заложенные в нем идеи продолжали использовать для иллюзорного искажения размеров судна: рисовали на корпусе фальшивые белые буруны — носовой и кормовой, закрашивали в контрастные цвета оконечности. Отдельным направлением стало изготовление макетов боевой техники. Это было нужно как для того, чтобы заставить противника поверить в наличие, скажем, танков на том направлении, где их не было вовсе, так и для того, чтобы вынудить тратить боеприпасы на уничтожение копеечных муляжей из палок и соломы.

Во время Второй мировой войны, в году, англичане сформировали группу маскировщиков, в которую набирали декораторов из театров, скульпторов и художников.

Они придумывали весьма неординарные способы обманывать немцев. Так, например, в Индии колонна бронеавтомобилей Lanchester Мк. II была замаскирована под стадо слонов. А что, слонов там немало — кто же с воздуха разберет, настоящие они или не совсем. В составе этой творческой бригады служил и фокусник Джаспер Маскелин, отличившийся во время боев в Северной Африке. Там британским войскам противостояла немецкая африканская армия генерала Роммеля.

Подразделению маскировки была тогда поставлена задача убедить Роммеля в том, что англичане будут наносить удар на южном направлении, а вовсе не на северном, чем заставили нацистов распылить свои силы по всей линии фронта. Для решения задачи были построены сотни ложных танков из реек, брезента и соломы. На брезентовых бортах краской рисовали камуфляж, контуры люков, заклепки и болты.

В донесениях такие фальшивки называли Sunshields, а для макетов артиллерийских орудий придумали кодовое слово Cannibals.

В то же время настоящих британских танков «Матильда» и «Крусейдер» вдруг превратились в безобидные грузовики. Для этого на них монтировали легкосъемный каркас, обтянутый все тем же крашеным брезентом. Механик-водитель танка мог видеть дорогу через просветы в «радиаторной решетке» такого псевдогрузовика, а чтобы скрыть хорошо заметные с воздуха следы гусениц, к каждому танку сзади прикрепили пару секций волочившихся по песку секций гусеничных траков. Так удалось перебросить к северу — на главное направление удара — целую танковую армию, которую немцы предсказуемо не заметили.

Ну а на юге для их наблюдателей остались соломенные макеты, к которым тянули ложный «водопровод», исправно «подвозили боеприпасы» и успешно имитировали ту суету, которая обычно сопутствует крупной армейской операции. На вооружении английской армии состояли шестифунтовые противотанковые пушки на шасси грузовых автомобилей «Матадор». Такие колесные САУ назывались «Дьякон». В Африке их тоже придумали маскировать под те самые грузовые «Матадоры» с тентом.

Под легким каркасом с натянутым на нем брезентом прятались бронированная кабина и миллиметровая пушка вместе со щитовым прикрытием — на вид вполне обычный грузовик, каких немало использовали англичане для подвоза боеприпасов и транспортировки военного имущества.

Сборка Своими РУКАМИ Танка ИС-3 из БУМАГИ и Картона

Использовали эти «грузовики» очень оригинально. Замаскированная таким образом САУ задумчиво ехала себе по пустыне в том районе, где были замечены патрули итальянцев на бронемашинах — в той войне Италия была союзником Гитлера. Одинокий грузовик всегда лакомая добыча, так что патруль догонял «грузовик» и останавливал предупредительным выстрелом, после чего пытался его захватить. И вот тут маскировка падала, а пара миллиметровых бронебойных снарядов с близкой дистанции не оставляли вражескому броневику никаких шансов на выживание.

Ну а дальше можно было опять прикрыться и ехать ловить следующего искателя легкой добычи. Американцы поставили производство фальшивых танков и вовсе на поток: для армии выпускались надувные резиновые макеты основных видов техники, которые прозвали «резиновой армией».

Treatment of Blackheads and Hidden Acne at Loan Nguyen Spa - 031

Разработкой этих обманок занимались дизайнеры и художники, набранные из колледжей Нью-Йорка. Перед высадкой армии союзников на остров Сицилия с помощью таких макетов обманывали воздушную разведку немцев, которую хотели убедить в подготовке десантной операции в Грецию. Немало надувных танков использовали и в Нормандии с по год.

В СССР тоже широко практиковался обман противника. Издавались большими тиражами наставления по маскировке, в которых подробно описывалось изготовление из подручных материалов имитаций различной техники для этого годились земля, палки, снег, да почти что угодно. Складные макеты танков и орудий, автомобилей и даже часовых выпускались массово из реек и брезента в качестве табельного имущества для маскировочных рот.

Например, самодельный складной макет солдата делался из 3,5 метра жердей, 15 метров проволоки и одного комплекта списанного обмундирования. Еще нужно было немного мешковины для имитации лица и около пяти часов работы одного солдата.

Такого часового можно было поставить на тележку и, потягивая за веревку, периодически катать по позиции. Сборно-разборные макеты танков выпускались уже на фабриках.

Так, макет образца года весил кг и устанавливался расчетом из четырех человек за 30—40 минут. Такие макеты во второй половине войны сотнями устанавливались для имитации районов сосредоточения наших войск. Какой эффект давала подобная работа, наглядно видно из донесения всего одной маскировочной роты, действовавшей на Центральном фронте в период Курской битвы года. В донесении за один день 9 июля приводится список технического имущества, уничтоженного огнем противника: «…макетов БТ-7 — 12, КВ — 8, Т — 22, макетов орудий — 47, автомашин — Авиаударов по ложным объектам — 7, из-за чего сожжено макетов танков — 8, автомашин — 32».

БТ-7, КВ, Т — советские танки, по брезентовым «чучелам» которых немцы выпускали настоящие снаряды и на которые сбрасывали настоящие бомбы.

Все эти снаряды и бомбы не унесли ни одной жизни наших солдат и впустую потратили ценные ресурсы противника. Макеты боевой техники используются и в наши дни, несмотря на появление средств приборной разведки. Конечно, теперь это уже не просто надувные резиновые танки — применялось металлизированное покрытие для обмана радиолокаторов, подогрев для достоверного изображения на приборах, регистрирующих инфракрасное излучение, и так далее. Весьма успешно в реальных боевых условиях были использованы такие макеты во время операции НАТО против Югославии в е годы.

Сербская армия применяла их тогда для обмана вражеских пилотов. С 24 марта по 10 июня года самолеты НАТО совершили 35 тысяч боевых вылетов, после которых пилоты доложили об уничтожении двух тысяч сербских танков. Реальные же потери составили только шесть боевых машин. На этот результат было потрачено почти 80 тысяч тонн взрывчатки в бомбах и ракетах. В курсе. Наука и техника. Умер Василий Уткин: причина смерти знаменитого комментатора. Ведущий «Доброго утра» Сергей Бабаев после смерти жены нашел новую любовь: кто покорил сердце телезвезды.

Zivert, МакSим, Анна Asti: что со здоровьем певиц, отменяющих концерты. Мастерская во Франции по изготовлению голов из папье-маше для обмана вражеских снайперов.

Дохлая лошадь Удачные опыты французов заставили и британских союзников присмотреться к маскировке. Труп лошади из папье-маше, Первая мировая война. Ослепляющий камуфляж Танки и бронемашины, пушки и повозки можно было красить в цвет местности, покрывать разрывающими силуэт пятнами или завешивать маскировочными сетями.

Американское грузовое судно в камуфляже, г. Британское судно «Килданган», г. Экспериментальный камуфляж армии США, г. Тогда партийные бонзы говорили о нем с легким осуждением: не ко времени умер. Он бы, наверное, и рад был не умирать, но, как известно, партия предполагает, а бог располагает.

Китайский бог расположил Ху Яобана умереть в 73 года. Впрочем, партия тоже приложила руку к этому печальному факту. Генсеком товарищ Ху был с года и на этом посту показал себя настоящим реформатором, а не как многие — «шаг вперед и два назад».

Богиня демократии из папье-маше. Тридцать лет назад танки вошли на площадь Тяньаньмэнь

Он занимался реабилитацией репрессированных, восстановлением в партии марксистских норм, утверждал идею верховенства закона. Более того, в году он поддержал студентов, которые требовали побороть коррупцию и остановить произвол государственных чиновников.

Это уже было чересчур. За слишком буквальное понимание демократии и либерализма всесильный Дэн Сяопин в году выдавил Ху Яобана с поста генсека. Бессмертие, впрочем, продолжалось недолго.

Уже 8 апреля года Ху Яобана настиг тяжелейший инфаркт. Случилось это прямо на заседании Политбюро. Как уже говорилось, он еще не был старым человеком, ему исполнилось к тому моменту лишь 73 года.

Сегодня можно только догадываться, что надо было сказать мятежному экс-генсеку, чтобы с заседания его вынесли практически вперед ногами. Почти сразу стало ясно, что дни его сочтены — и это встревожило руководство.

Ху Яобан был любимцем интеллигенции и вообще горожан, все знали, что он подвергался травле даже после того, как его сняли с поста генсека. Высокопоставленные коммунисты испугались, что, если он умрет, люди могут обвинить в этом власть. Пытаясь упредить обвинения, тогдашний премьер Ли Пэн неуклюже заявил, что поразившая товарища Ху Яобана болезнь случилась сама по себе и с заседанием Политбюро никак не связана. Сама случилась болезнь или не сама, но 15 апреля года Ху Яобан скончался.

В официальном некрологе говорилось только о его заслугах и ни слова об ошибках. Однако партия все-таки считала, что покойник перед ней проштрафился, так что хоронить его решили келейно и прощания народа с политиком не предполагалось.

Такой подход возмутил в первую очередь студентов. Они вышли на манифестации, пели «Интернационал», несли транспаранты с портретами экс-генсека и надписями «Душа Китая». Некоторые припомнили события трехлетней давности, за которые и пострадал Ху Яобан. Кое-кто поднял полотнища «Да здравствует демократия! Позже появится версия, что студенты боролись вовсе не за демократию, а наоборот: они, видите ли, протестовали против издержек либерализма.

Того самого либерализма, ярыми сторонниками которого были Ху Яобан и его преемник Чжао Цзыян. Некоторые причины для этого вроде как имелись: в ходе реформ положение китайских крестьян серьезно улучшилось, а вот на горожан легла дополнительная финансовая нагрузка.

Это и называли издержками. Однако версия, что студенты под лозунгами борьбы с коррупцией боролись с либерализмом и демократией, серьезной критики все-таки не выдерживает.

Не мятежники, а патриоты. Как ни странно, похожая ситуация уже была в недавней китайской истории, за тринадцать лет до этого, — и там тоже фигурировала площадь Тяньаньмэнь. Тогда, в январе года, умер премьер Госсовета Чжоу Эньлай. Он тоже был популярен в народе, за что его сильно недолюбливал Мао и еще больше — группировка жены Великого кормчего Цзян Цин, она же «Банда четырех». Неудивительно, что официальные сообщения о смерти Чжоу Эньлая оказались суховаты, а заводам и фабрикам даже рекомендовали не проводить митингов памяти.

Однако такой подход возмутил простых китайцев, далеких от партийных интриг. Масла в огонь подлила публикация в шанхайской газете «Вэньхуэйбао». В шестидесятые по такому обвинению был репрессирован не один высокопоставленный китайский коммунист. Выходило, что Чжоу Эньлая снова попытались репрессировать — но теперь посмертно. Правда, времена были не те, что раньше, а Мао сам был уже серьезно болен, но «Банда четырех» не дремала.

Народ посчитал статью в «Вэньхуэйбао» сигналом к началу новых репрессий и оскорблением памяти покойного. И хотя руководство Пекина запретило возлагать венки Чжоу Эньлаю, 4 апреля, в День поминовения усопших, на площадь Тянаньмэнь потекли десятки, сотни тысяч горожан. В память о Чжоу Эньлае они возлагали венки к памятнику Народным героям.

К вечеру гора из венков достигла высоты в 20 метров, а всего в тот день на площади побывало около двух миллионов человек. Такое массовое волеизъявление, не совпадавшее с официальной позицией, встревожило власть. За ночь все венки убрали. Однако утром 5 апреля на площади собрались десятки тысяч человек, которые требовали вернуть венки к монументу. Некоторые выкрикивали лозунги, направленные против Мао и его жены Цзян Цин.

Впрочем, к ночи демонстрацию разогнали. В тогдашних беспорядках на Тяньаньмэнь обвинили Дэн Сяопина. Его считали ставленником Чжоу Эньлая — незадолго до этого премьер реабилитировал Дэна и помог вернуться во власть. После обвинений его сняли со всех постов. И тут люди организовали Дэн Сяопину молчаливую поддержку.

Они вешали на деревьях и выставляли в окнах домов маленькие бутылочки. Это была игра слов: имя Сяопин переводится как «маленькое спокойствие», но практически так же звучат и слова «маленькая бутылочка».

Формально придраться было не к чему, но властям дали ясно понять, на чьей стороне симпатии горожан. С тех пор прошло тринадцать лет, настал й. Но если раньше студенты вешали на деревьях маленькие бутылочки в защиту Дэн Сяопина, сейчас они эти самые бутылочки разбивали, демонстрируя недовольство «старым императором».

Формально к году товарищ Дэн занимал только один более-менее значительный пост — председателя Военсовета ЦК КПК, но реально управлял страной и партией именно он.

Впрочем, поначалу гнев студентов обрушился на премьера Ли Пэна. Именно ему они кричали свое «долой» в день погребальной церемонии 22 апреля. Тем временем на секретном совещании руководителей государства Дэн Сяопин дал волю своему гневу. Он назвал демонстрации студентов политическим мятежом, заговором и угрозой для Китая, призвал занять решительную позицию и принять меры, чтобы остановить бунт.

Молодых людей оскорбило, что их назвали мятежниками и заговорщиками, они хотели, чтобы их движение признали патриотическим и демократическим. Тут надо сказать, что патриотизм для китайца — больное место. Едва ли есть обвинение в Поднебесной более тяжелое, чем обвинение в нелюбви к своей стране.

А что такое бунт, как не проявление этой самой нелюбви? Тем не менее студенты хотели быть патриотами и демократами одновременно. Как выяснилось, в тогдашнем Китае это оказалось почти невозможно. Горбачев не заступился. Противостояние набирало обороты. Он призвал студентов к спокойствию, порядку и законности.

Высокопоставленные бонзы надеялись, что он подвергнет критике либерализм, но он не сказал об этом ни слова. Студенты продолжали митинговать: выяснилось, что Чжао Цзыян, по сути, их поддерживает. Более того, генсек объявил, что митингующие вовсе не против существующей системы, а лишь просят исправить ошибки в работе государственных и партийных органов.

Стало ясно, что на самом верху власти случился раскол. Позже Чжао Цзыяна обвиняли в том, что он расколол руководство и «создал два центра». Чтобы пойти против Дэн Сяопина и Политбюро, требовалось немалое мужество, и Чжао Цзыян этим мужеством обладал. Вероятно, если бы власти оказались едины в своем неприятии студенческих демонстраций, студенты довольно быстро свернули бы свои выступления. Однако, почувствовав поддержку на самом верху, они стали митинговать с новой силой.

После выступления Чжао Цзыяна встрепенулись и китайские газеты: они начали отводить рассказу о демонстрантах много места, хотя до этого практически игнорировали их. Раскол наверху усиливался. Горбачев был реформатором, и китайские власти побаивались действовать жестко, чтобы не испортить свой имидж. Это отлично понимали студенты, поэтому за два дня до визита Горбачева они усилили давление и начали на Тяньаньмэнь публичную голодовку.

Требования их были предельно ясными: они хотят встречи с руководством, отмены выводов статьи, опубликованной 26 апреля, признания их движения патриотическим и демократическим, а также легитимизации свободных студенческих ассоциаций.

Голодающих охраняли другие студенты.

Часть улицы Минаева оцепили из-за бутафорского танка

Снаряжение у них было разнокалиберное: с одной стороны — транспаранты «Демократия или смерть», с другой — красные знамена и пение «Интернационала». Впрочем, большинство студентов на самом деле не хотели свержения социализма — хотели лишь, как сказал бы тот же Горбачев, демократизации. Как пишет в своей книге свидетель тех событий журналист Фернандо Меццетти, «эмоциональное воздействие людей, которые отказываются от еды в обществе, которое несколько лет назад умирало от голода, было огромным».

Количество сочувствующих протесту стало расти прямо на глазах. Политбюро послало на переговоры со студентами генсека Чжао Цзыяна, который упрашивал их не срывать переговоры с Горбачевым. Но студенты не стали его слушать — они очень рассчитывали на этот визит, на то, что их поддержит молодой, демократически настроенный советский лидер. Вот что пишет об этом в своем сборнике «Размышления странника» знаменитый журналист-международник Всеволод Овчинников, входивший тогда в группу подготовки визита Горбачева в КНР.

Мы предложили приезд Горбачева и его встречу с Дэн Сяопином не откладывать. На наш взгляд, экстремальная обстановка может, как ни парадоксально, способствовать нормализации советско-китайских отношений. А вот выступать перед пекинскими манифестантами инициатору перестройки мы не рекомендовали». В день приезда Горбачева, 15 мая, самая большая в мире площадь — Тяньаньмэнь — была с самого утра запружена манифестантами и сочувствующими.

Очень многие горожане вышли на улицы, Пекин оказался фактически блокирован. Китайские власти вынуждены были организовать торжественную встречу советского лидера не на площади, как планировалось, а в аэропорту.

В Дом народных собраний на Тяньаньмэнь советского генсека вводят не через центральный, а через служебный вход. Студенты на Тяньаньмэнь Горбачева так и не дождались — восторжествовала его извечная осторожность, партаппаратчик победил в нем реформатора. В результате студенты остались один на один с властью если, конечно, не считать поддерживавшего их Чжао Цзыяна. Однако к тому времени протест приобрел глобальные формы — почти все пекинцы поддерживали митингующих, на помощь к ним со всей страны ехали другие молодые люди.

Еще один свидетель тех лет, Лю Сумэй, учившийся в то время в Сямэньском университете, писал, что демократические митинги проходили в то время не только в Пекине.

Волнения начались примерно в трехстах китайских городах. В частности, ими был охвачен его родной университет в Сямэне. Лю Сумэй, Е. Румянцев, «Китай, каким я его знаю», М. Галлюцинации и расстройства. Горбачев встретился с Дэн Сяопином, и только потом — с Чжао Цзыяном.

Несмотря на то что в году он вышел из состава ЦК и Постоянного комитета Политбюро, китайцы якобы до сих пор не могут обойтись без его мудрости и опыта. Некоторые полагали, что, говоря так, Чжао Цзыян умывает руки, показывая, что во всем происходящем — в том числе и плохом — виноват Дэн Сяопин. И хотя фактическое лидерство Дэн Сяопина не было ни для кого тайной, однако заявление китайского генсека было воспринято как нарушение этикета.

Оно разозлило и студентов, и партийных бонз, хотя причины для злости у них были разными. Митингующие начали с новой силой бить бутылочки, олицетворявшие Дэн Сяопина, и размахивать плакатами «Долой императора! Вот что пишет об этом Овчинников. Движение транспорта в центре китайской столицы было полностью парализовано тысячами участников студенческих манифестаций. Демонстранты объявили свои массовые выступления бессрочными.

И молодежь коротала часы кому как вздумалось. Одни страстно митинговали. Другие пели и плясали. Третьи жгли листовки и газеты, пытаясь вскипятить чай. Четвертые дремали прямо на асфальте, благо стояла ласковая майская погода. Ведь никаких палаток у манифестантов не было. Над чудовищно замусоренной площадью господствовал запах застоявшейся мочи. По словам демонстрантов, после пары ночей на асфальте они по очереди уходили отсыпаться домой или к жителям соседних улиц, которые охотно их привечали и кормили.

Но физическое и эмоциональное напряжение сказывалось. И дежурившие на площади бригады скорой помощи ежедневно увозили по несколько манифестантов, потерявших сознание». И действительно, по свидетельству Меццетти, уже к приезду Горбачева многие из голодающих находились в тяжелом положении — у них начинались галлюцинации, они теряли сознание, многие страдали расстройством желудка.

В этот момент на помощь демонстрантам пришло общество и даже сама власть. Для голодающих разбили больше тысячи палаток, установили туалеты. Грузовиками привозили еду для демонстрантов, которые защищали голодающих. На площади постоянно дежурили машины скорой помощи.