Пабло пикассо кубизм картины, 10 Самых Известных Картин Эпохи Кубизма
Ольга Сидящая женщина Обнаженная, стоя Студия Похищение Три купальщицы Две обнаженные женщины Две обнаженные женщины Две обнаженные женщины Натюрморт с гитарой Натюрморт с гитарой Без названия Открытое окно на улицу Пантьевр Женщина за чтением. В период, получивший в его творчестве название «голубой» , он создает произведения, воспевающие гордую нищету в духе испанской традиции. Голубка Пикассо Дон Кихот Похоронен возле принадлежавшего ему замка Вовенарг [fr]. После «голубого» и «розового» периодов Пикассо загорелся африканским искусством.
Все более свободно мастер манипулирует средствами изобразительности, теперь он действительно волен делать с ними "все, что угодно". Эту манеру можно рассмотреть на портрете Амбруаза Воллара , над которым Пикассо работал в году Лицу маршана придан естественный цвет, поэтому оно легко выделяется из смешения граней, отрывочных форм, линий в портрете Даниэля Анри Канвейлера лицо цветом почти не подчеркнуто, и работа кажется более формальной и холодной.
Цвет в произведениях этого периода лишь подчеркивает объемы и позволяет выявлять пластическую суть объекта изображения. О разложении формы цельного предмета на мелкие разнородные детали Пикассо говорил так: "Зритель видит картину только по частям; всегда лишь фрагмент за раз: например, голову, но не тело, если это портрет; или глаз, но не нос или рот. Следовательно, все всегда правильно". В произведениях синтетического кубизма, датирующихся годами зачастую использовалась техника коллажа , они включали в себя дотоле "посторонние" искусству элементы газеты, ткани, крупинки песка, земли и превратились в некие арт-объекты, составляющие которых лишь обозначали подобия, соответствия, давали смотрящему на картину определенные ориентиры, но не показывали предмет в его "данности" в качестве примера можно привести работы "Гитара" года и "Композиция с гроздью винограда и разрезанной грушей" года.
Тем не менее все большее разложение и искажение форм особенно периода аналитического кубизма привели к тому, что зрители стали воспринимать кубистические работы как абстрактные, а это Пикассо никак не устраивало. Для него было важно, чтобы зритель, во-первых, эмоционально реагировал на полотно, во-вторых - улавливал авторский посыл, заложенный в произведении, и - желательно - подчинялся ему.
С чистой же абстракцией это далеко не всегда возможно.
Таким образом кубизм, открывший массу новых возможностей для изобразительного искусства, постепенно перестал интересовать мастера, создавшего его. Зелёная миска и чёрная бутылка , год. Горшок, бокал и книга , год. Бидон и миски , год. Цветы в сером кувшине и бокал с ложкой , год. Две обнажённые фигуры , год. Купание , год. Букет цветов в сером кувшине , год. Портрет Фернарды Оливье , год. Хлеб и ваза с фруктами на столе , год. Женщина с мандолиной , год.
Мужчина со скрещенными руками , год. Женщина с веером , год. Ваза, фрукты и бокал , год. Молодая дама , год. Кирпичный завод в Тортосе , год. Голова женщины Фернанда , год. Портрет Амбруаза Воллара , год. Обнаженная , год. Портрет Даниэля Анри Канвейлера , год. Натюрморт с плетеным стулом , год - год.
Скрипка , год. Обнажённая, Я люблю Еву , год. Ресторан: Индейка с трюфелями и вином , год. Бутылка перно столик в кафе , год. Музыкальные инструменты , год.
Харчевня Ветчина , год. Забывают, что художник — это человек и что прежде, чем что-либо собрать на поверхности холста, надо собрать самого себя.
Роль искусства — роль собирателя, очистителя, конденсатора; оно перегоняет сырье жизни в произведения искусства. От живописно-пластического качества этого сырья зависят во многих случаях ценности искусства. После кубизма стиль времени стал другим; не кубизм его создал, кубизм был создан им; но время оказалось одетым в новый стиль усилиями кубистов.
Новый ритм и новые качества; новые качества — новый вкус. Вкус ко всему современному, твердое "да" эпохе великих сдвигов" — вот что такое кубизм - формовщик наших жизней, неопознанный вождь первых футуристических боев. Оренбург о П. История, кажется, не знала художника, творчество которого вызывало бы столько споров. О Пикассо никто не говорит спокойно; одни его поносят, другие превозносят.
Ему посвящены сотни книг на различных языках. Многие художники, критики, журналисты вот уже полвека издеваются над ним. В различных городах мира — в Париже и в Праге, в Токио и в Риме, в Нью-Йорке и в Стокгольме, в Мехико и в Цюрихе, в Сан-Паулу и в Амстердаме, в Москве и в Берлине — выставки его работ становятся событием, о котором говорят не только среди художников, но на улицах, в клубах, в кафе, в метро. В году я был на ретроспективной выставке Пикассо в Париже; на улице возле музея, где помещалась выставка, люди спорили с таким ожесточением, что прибежали полицейские.
Республиканская Испания, желая показал любовь испанского народа к Пикассо, назначила его директором знаменитого Музея Прадо. Народная Польша наградила его высоким орденом, Гитлер приказал удалить его картины из музеев. Дворец Гримальди в Анти превращен в музей Пикассо.
В музеях почти всех столиц мира имеются залы, где собраны работы этого художника. Говорят, что его искусство понимают немногие. Имя его известно сотням миллионов людей. Его первые работы, вызвавшие в свое время бурю, были написаны в начале XX века.
Однако негодующих с каждым годом все меньше и меньше даже люди чуждые искусству начинают понимать, что от Пикассо ни отмахнешься, что он не один из тех эфемерных ниспровергателей, которые заполняют собой столбцы газет и год спустя забываются. Вот уже шестьдесят лет как Пикассо работает; это немалый срок. Искусство Пикассо выдержало испытание временем. Кто теперь любуется Бёклином? Кто помнит футуриста Маринетти, призывавшего жечь музеи? Кто читает стихи дадаистов?
А трудно себе представить и и годы без Пикассо. Порой спорят: следует считать Пикассо испанским художником или французским? Конечно, Пикассо был и остается испанцем, он страстно любит свою родину; он похож на старого испанца, и характер у него испанский, и вкусы, и многие привычки. Этого никто не отрицает. Споры начинаются при попытке определить его место в искусстве. Я читал книги французских искусствоведов, которые неизменно говорят об испанской сущности живописи Пикассо, об его истоках — о Греко, о Веласкесе и, конечно же, Гойе, о национальном характере — страстном, мрачном, изобилующем противоречиями.
Конечно, он испанец с головы до ног. Но я думаю не о том, откуда он пришел, а о том, чью культуру он в первую очередь оплодотворил. Все его творчество неотрывно связано с путями французского искусства XX века. Вполне возможно, что, если бы он остался в Испании, его действительно расстреляли бы — это догадки молодого Пабло. Во всяком случае, вне художественной жизни Парижа он не стал бы Пикассо. Значит, нельзя отделить Францию от него и его нельзя отлучить от Франции.
Подобно мастерам Возрождения, Пикассо увлекался многим и за многое брался. Он живописец и скульптор, театральный декоратор и график; много времени он посвятил керамике; по его рисункам изготовляли гобелены. Он сделал декорации для многих балетов; его вдохновляла музыка Дариуса Мийо и Фалья. Он все время работает. Когда я с ним познакомился в году, он привел меня в мастерскую, заполненную холстами. Я увидел натюрморты на пустых сигарных коробках, на кусках фанеры, на стенах.
Пикассо, ласково и лукаво усмехаясь, говорил, что порой не может видеть незаписанного пространства. Меня удивила большая пирамида тюбиков с красками. Тогда ему было тридцать четыре года, слава его едва занималась. В году я поехал к нему в Валлорис. Он был знаменит и сед, но, как прежде, не переставая работал, в мастерской нельзя было повернуться — холсты, папки с рисунками, скульптура. Четыре года спустя я увидел его в Каннах.
На мольбертах были начатые холсты, на столе рисунки. Ему было семьдесят семь лет, но он напоминал мне молодого, тридцатичетырехлетнего художника, который когда-то показывал свои кубистические холсты. Он работает каждый день с утра до ночи. О нем нельзя сказать, что он трудолюбив, — в работе он воистину неистов.
Мне это деление кажется несколько произвольным. Пикассо всегда искал форм, которые могли бы передать его мысли и чувства. Эти формы порой резко менялись, но не раз он возвращался к тем формам, которые, казалось, оставил, почти всегда он работал одновременно в разных манерах.
Будучи в Париже, Маяковский пошел к Пикассо и видел его работы. Как известно, Маяковский в году впрочем, и потом ненавидел так называемое академическое искусство. Никакого возврата ни к какому классицизму у Пикассо нет. Самыми различнейшими вещами полна его мастерская, начиная от реальнейшей сценки голубоватой с розовым, совсем древнего античного стиля, кончая конструкцией жести и проволоки.
Посмотрите иллюстрации: девочка совсем серовская. Портрет женщины реалистичный и старая разложенная скрипка. И все эти вещи помечены одним годом. Но для него самого форма никогда не имела самодовлеющего значения: он пробовал, как лучше передать то, что хотел. Конечно, он величайший новатор, конечно, он порвал с эстетическими нормами не только академических художников, но и импрессионистов.
Он хотел и хочет выразить свою эпоху. Никогда он не работал над формой ради формы. Я не знаю ни одного художника, который был бы так далек от формализма, как этот неистовый бунтарь. Пикассо не вырос на пустом месте, многие художники прошлого оказали на него влияние: и его соотечественники — Сурбаран, Греко, Гойя, и французы — Пуссен, Энгр, Сезанн, и художники итальянского Возрождения, и древняя Греция, и фрески Помпеи, и Азия, и негритянская скульптура.
Он знает старое искусство и любит его. У него есть холсты, рожденные картинами Пуссена, Кранаха, Курбе. Можно сказать, что он унаследовал все большие традиции прошлого.
В то же время он многое сокрушал. Понятия красоты условны, и негритянская скульптура показывает нам женщину, не похожую на Венеру Милосскую. Пикассо часто нарушает традиционные представления о красивом и уродливом. Порой он мне кажется волшебником, способным дать гармонию, спокойствие, радость, порой страшит разложением природы, плоти, жизни.
Никогда он меня не оставляет равнодушным Пикассо уже в ранней молодости порвал с принципами импрессионистов: цвет, свет, воздух, природа, как их понимали Ренуар или Писсарро, его не привлекали.
Были у него длинные периоды полного пренебрежения к цвету, и, пожалуй, в этом, как и во многом другом, он сродни Леонардо да Винчи. Сюжет картины ему кажется чрезвычайно важным. Литература в живописи ему не мешает, напротив, он ее ищет. У него ряд сюжетов, к которым он в течение пятидесяти лет неизменно возвращается: материнство, ужасы войны, прелесть простоты, трагедия художника, тщетно пытающегося передать великолепие жизни. Он любит некоторых героев мифологии — Орфея, минотавра.
