Один день из жизни ивана денисовича краткое, «Один день Ивана Денисовича», краткое содержание повести Солженицына
За это он получил пару кусочков сахару, печенье и ломтик колбасы. Шухов засыпает на вагонке. Но ведь в конце неизвестно,что происходит с героем. Мы узнаем, как он живет в холодном бараке с другими арестантами, какую одежду носит, как спит, какую еду ест в столовой, как ходит на работы на строительство ТЭЦ , как проходит досмотры, как терпит унижения от надзирателей и т. Она сытости тоже не добавляла.
Но в комендатуре провинившегося заставляют мыть полы в надзирательской, а бригада тем временем остается в бараке. На завтрак выдают баланду из рыбы и капусты, кашу из кукурузы. Перекусив, Шухов идет в санчасть. Молодой фельдшер, бывший студент-литератор, выдает заключенному Щ термометр.
Градусник показывает, что у Шухова поднялась температура. Медик предлагает занедужившему остаться и дождаться прихода доктора, но все же мимоходом советует идти на работу. Шухов заходит в барак за своей пайкой. Хлеб он разделяет пополам. Одну прячет под фуфайку, вторую — в матрац. Рядом читает Евангелие Алешка, умеющий в случае чего книжку засунуть в щель в стене, и ее пока проверяющие не обнаружили.
Вот бригада выходит на улицу. При проверке личных вещей заключенных на морозе заставляют расстегиваться: проверяют, не ли у кого ножа, хлеба, не прячут ли письма. Вскоре колонна зэков выходит маршем на работы. Шла зима года. Шухов и Кильдигс слыли главными бригадными мастерами, поэтому их отправляют утеплять стены машинного зала шлакоблоками на теплоэлектроцентрали. Юнец по прозвищу Гопчик, которого посадили за помощь бандеровцам, напоминает Шухову его скончавшегося сына.
Паренек пытается сохранить силы и работать не перенапрягаясь. Сам Иван Денисович уже почти отбыл свой срок. На перекуре мужчина вспоминает, как ушел из дома 23 июня года, воевал, попал в плен к немцам, а потом бежал, пробился до своих частей и был обвинен в шпионаже.
Вспомнил и тот день, когда его избивали в контрразведке, а потом отправили в лагерь…. Пришло время обеда. Работягам, как обычно, не докладывают порции.
Многое достается «шестеркам», а все лучшие продукты присваивает повар. На обед также приготовлена овсянка — любимое сытное блюдо заключенных.
Шухову удается перехитрить кашевара и ухватить лишнюю порцию. После обеда по дороге Иван Денисович подбирает кусок ножовки. Их бригада — как большая семья: все знают свою работу, тяжело трудятся до захода небесного светила. Бригадир полушутя отмечает активность Шухова, и говорит, что такого специалиста им никогда не найти, когда Иван Денисович выйдет на свободу.
К концу дня зэка возвращаются в лагерь.
Их обыскивают, проверяя, не утащили ли они чего со стройки. Шухов нащупывает в своем кармане кусок ножовки, который нашел днем и уже об этом забыл. Он решает спрятать находку в рукавицу на свой страх и риск, а позже изготовить сапожный нож, чтобы обменять его на продукты. При проверке ножовку не обнаруживают. Шухов занимает очередь Цезарю за посылкой. Сам он посылок не ждет: он договорился с женой, что ей и детям продукты и вещи нужнее, а он как-нибудь переживет.
За услугу Цезарь отдает Шухову ужин.
В письмах жена рассказывает Ивану Денисовичу о том, что происходит в их деревне. Все хозяйство держится на женщинах. Мужики приноровились делать фальшивые ковры и продавать их городским.
Шухов подрабатывает пошивом тапочек и ремонтом ватников.
На вырученные средства заключенный Щ покупает табак и прочие необходимые для жизни товары. Цезарь просит у Шухова изготовленный из ножовки ножик и снова становится должником своего соседа по нарам. Когда начинается проверка, Иван Денисович соображает, что оставленную в бараке посылку Цезаря могут стащить. Жена пишет Шухову, что колхозники зарабатывают на жизнь раскрашиванием фальшивых ковров и продажей их горожанам.
Если оставить в стороне ретроспекции и случайные сведения о жизни за пределами колючей проволоки, действие всей повести занимает ровно один день. В этом коротком временном отрезке перед нами развёртывается панорама лагерной жизни, своего рода «энциклопедия» жизни в лагере. Во-первых, целая галерея социальных типов и вместе с тем ярких человеческих характеров: Цезарь — столичный интеллигент, бывший кинодеятель, который, впрочем, и в лагере ведёт сравнительно с Шуховым «барскую» жизнь: получает продуктовые посылки, пользуется некоторыми льготами во время работ; Кавторанг — репрессированный морской офицер; старик каторжанин, бывавший ещё в царских тюрьмах и на каторгах старая революционная гвардия, не нашедшая общего языка с политикой большевизма в е гг.
Да и сам Шухов — характерный представитель российского крестьянства с его особой деловой хваткой и органическим складом мышления. На фоне этих пострадавших от репрессий людей вырисовывается фигура иного ряда — начальника режима Волкова, регламентирующего жизнь заключённых и как бы символизирующего беспощадный коммунистический режим. Во-вторых, детальнейшая картина лагерного быта и труда. Жизнь в лагере остаётся жизнью со своими видимыми и невидимыми страстями и тончайшими переживаниями.
В основном они связаны с проблемой добывания еды. Кормят мало и плохо жуткой баландой с мёрзлой капустой и мелкой рыбой. Своего рода искусство жизни в лагере состоит в том, чтобы достать себе лишнюю пайку хлеба и лишнюю миску баланды, а если повезёт — немного табаку.
Ради этого приходится идти на величайшие хитрости, выслуживаясь перед «авторитетами» вроде Цезаря и других.
При этом важно сохранить своё человеческое достоинство, не стать «опустившимся» попрошайкой, как, например, Фетюков впрочем, таких в лагере мало. Это важно не из высоких даже соображений, но по необходимости: «опустившийся» человек теряет волю к жизни и обязательно погибает. Таким образом, вопрос о сохранении в себе образа человеческого становится вопросом выживания.
Второй жизненно важный вопрос — отношение к подневольному труду. Заключённые, особенно зимой, работают в охотку, чуть ли не соревнуясь друг с другом и бригада с бригадой, для того чтобы не замерзнуть и своеобразно «сократить» время от ночлега до ночлега, от кормёжки до кормёжки.
На этом стимуле и построена страшная система коллективного труда. Но она тем не менее не до конца истребляет в людях естественную радость физического труда: сцена строительства дома бригадой, где работает Шухов, — одна из самых вдохновенных в повести. Умение «правильно» работать не перенапрягаясь, но и не отлынивая , как и умение добывать себе лишние пайки, тоже высокое искусство. Как и умение спрятать от глаз охранников подвернувшийся кусок пилы, из которого лагерные умельцы делают миниатюрные ножички для обмена на еду, табак, тёплые вещи… В отношении к охранникам, постоянно проводящим «шмоны», Шухов и остальные Заключённые находятся в положении диких зверей: они должны быть хитрее и ловчее вооружённых людей, обладающих правом их наказать и даже застрелить за отступление от лагерного режима.
Обмануть охранников и лагерное начальство — это тоже высокое искусство. Тот день, о котором повествует герой, был, по его собственному мнению, удачен — «в карцер не посадили, на Соцгородок работа зимой в голом поле — прим.
