Гранатовый браслет персонажи, Гранатовый браслет (фильм, ) — Википедия
Куприн начал работу над своим шедевром осенью г. В день своих именин княгиня Вера Николаевна Шеина получила от своего давнего анонимного поклонника в подарок браслет, украшенный редким зелёным гранатом. Тяжело быть лишним ртом в семье. С ее серебряного браслета он, в точности повторив расположение, перенес камни на золотой и обращал внимание Веры на то, что браслет еще никто не носил.
Она была замужем за князем Шеиным, Василием Львовичем.
Он был ее другом детства, а потом они поженились. Вера Николаевна была не только красивой, но и доброй, и умной. Один из главных героев повести, молодой человек, который уже давно влюбился в Веру Николаевну. Сначала он осмеливался писать ей письма.
Но когда она попросила его этого больше не делать, он тут же прекратил, так как его любовь была выше его собственных желаний. Сначала он мечтал о встрече и хотел ответа, но, поняв, что у него ничего не получится, он все равно продолжал любить княгиню. Для него ее счастье и спокойствие было на первом месте. Это был чувствительный молодой человек, способный на глубокое чувство.
Один из главных персонажей повести, муж Веры Николаевны и брат Людмилы Львовны Дурасовой; князь и губернский предводитель дворянства. Василий Львович высоко почитаем в обществе. У него налаженный быт и внешне благополучная во всех отношениях семья. На самом деле, жена к нему ничего кроме дружеских чувств и уважения не испытывает. Николай Николаевич. Второстепенный герой повести; брат Веры и Анны; холостяк с удачной карьерой.
Фамилия героя — Мирза-Булат-Тугановский. Николай Николаевич оказался в числе приглашенных гостей по случаю именин Веры Николаевны. Он стал свидетелем подарка от таинственного «телеграфиста», адресованного его замужней сестре, что ему было не особо приятно. Анна Николаевна. Одна из героев повести, сестра Веры Николаевны, но она была совершенно на нее не похожа, начиная с внешности и заканчивая ее характером и поведением.
Несмотря на это, сестры заботливо относились друг другу и любили друг друга. Анна унаследовала кровь своего отца, который был потомком татарского князя.
Ее лицо было монгольского типа, с небольшими узкими глазами, широкими скулами.
Она была небольшого роста, широка в плечах, очень смешливая, легкомысленная и подвижная. Муж с утра уехал по делам и должен был привезти гостей к обеду. Вера радовалась, что именины пришлись на дачный сезон и можно не устраивать пышный прием. Семья Шеиных была на грани разорения, а положение князя обязывало ко многому, поэтому супругам приходилось жить не по средствам. Вера Николаевна, любовь которой к мужу давно переродилась в «чувство прочной, верной, истинной дружбы» , как могла, поддерживала его, экономила, во многом отказывала себе.
Помочь Вере по хозяйству и принимать гостей приехала ее сестра Анна Николаевна Фриессе. Не похожие ни внешностью, ни характерами, сестры были очень привязаны друг к другу с детских лет. Анна давно не видела моря, и сестры ненадолго присели на скамью над обрывом, «отвесной стеной падавшим глубоко в море» — полюбоваться прелестным пейзажем. К вечеру начали съезжаться гости.
Он был очень привязан к сестрам, они, в свою очередь, обожали его и называли дедушкой. Собравшихся в доме Шеиных развлекал за столом хозяин, князь Василий Львович. У него был особый дар рассказчика: в основе юмористических повествований всегда лежало событие, случившееся с кем-нибудь из знакомых. Но в своих историях он так «сгущал краски», так причудливо соединял правду и вымысел и говорил с таким серьезным и деловым видом, что все слушатели смеялись без остановки.
В этот раз история его касалась неудавшейся женитьбы брата, Николая Николаевича. Вставая из-за стола, Вера непроизвольно пересчитала гостей — их оказалось тринадцать.
И, поскольку княгиня была суеверна, ей стало неспокойно. После обеда все, кроме Веры, сели играть в покер. Она собиралась выйти на террасу, когда горничная позвала ее. На стол в кабинете, куда зашли обе женщины, прислуга выложила небольшой пакет, перевязанный лентой, и объяснила, что его принес посыльный с просьбой передать лично Вере Николаевне.
Вера обнаружила в пакете золотой браслет и записку. Сначала она стала рассматривать украшение. В центре низкопробного золотого браслета выделялись несколько великолепных гранатов, каждый из которых был размером с горошину.
Рассматривая камни, именинница повернула браслет, и камни вспыхнули, как «прелестные густо-красные живые огни». С тревогой Вера поняла, что огни эти похожи на кровь. Потом она стала читать письмо. Он поздравлял Веру с Днем ангела, просил не держать на него зла за то, что несколько лет назад осмелился писать ей письма и ожидать ответа.
Просил принять в дар браслет, камни которого принадлежали еще его прабабушке. С ее серебряного браслета он, в точности повторив расположение, перенес камни на золотой и обращал внимание Веры на то, что браслет еще никто не носил. Он писал: «впрочем, полагаю, что и на всем свете не найдется сокровища, достойного украсить Вас» и признавался, что все, что теперь осталось в нем — «только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность» , ежеминутное желание счастья Вере.
Вечер протекал ровно и оживленно: играли в карты, разговаривали, слушали пение одного из приглашенных.
Князь Шеин демонстрировал нескольким гостям домашний альбом с его собственными рисунками. Альбом этот был дополнением к юмористическим рассказам Василия Львовича. Рассматривающие альбом смеялись так громко и заразительно, что гости постепенно передвигались к ним. Последняя история в рисунках называлась «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист», текст самой повести, по словам князя, еще «изготовлялся».
Вера попросила мужа: «Лучше не нужно» , но он то ли не услышал, то ли не обратил внимания на ее просьбу и начал свое веселое повествование о том, как княгиня Вера получала страстные послания от влюбленного телеграфиста. После чая несколько гостей уехали, оставшиеся разместились на террасе. Генерал Аносов рассказывал истории из своей армейской жизни, Анна и Вера слушали его с удовольствием, как в детстве.
Перед тем, как пойти провожать старого генерала, Вера предложила мужу прочитать письмо, которое она получила. По дороге к экипажу, ожидавшему генерала, Аносов разговаривал с Верой и Анной о том, что не встречал в своей жизни настоящей любви. По его представлению, «любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире». Генерал спросил Веру о том, что в истории, рассказанной мужем, является правдой.
И она с удовольствием поделилась с ним: «какой-то безумец» преследовал ее своей любовью и отправлял письма еще до замужества.
Княгиня рассказала и о посылке с письмом. В раздумье генерал заметил, что вполне возможно, жизнь Веры пересекла «единая, всепрощающая, на все готовая, скромная и самоотверженная» любовь, о которой мечтает любая женщина.
Проводив гостей и вернувшись в дом, Шеина включилась в разговор брата Николая и Василия Львовича. Брат считал, что «глупости» поклонника нужно немедленно прекратить: история с браслетом и письмами могла испортить репутацию семьи. После обсуждения, как поступить, решено было, что на следующий день Василий Львович с Николаем найдут тайного обожателя Веры и, потребовав оставить ее в покое, вернут браслет. Шеин и Мирза-Булат-Тугановский, муж и брат Веры, нанесли визит ее поклоннику.
Им оказался чиновник Желтков, мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Николай сразу объяснил ему причину прихода — своим подарком тот преступил черту терпения близких Веры. Желтков сразу согласился с тем, что виноват в преследовании княгини. Обращаясь к князю, Желтков заговорил о том, что любит его жену и чувствует, что никогда не сможет разлюбить ее, и все, что остается ему — смерть, которую он примет «в какой угодно форме».
Прежде, чем говорить дальше, Желтков попросил разрешения отлучиться на несколько минут, чтобы позвонить Вере. Во время отсутствия чиновника в ответ на упреки Николая в том, что князь «раскис» и жалеет поклонника жены, Василий Львович объяснил шурину, что чувствует. Разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, — чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя». Князю не просто жаль было этого человека, он понял, что стал свидетелем «какой-то громадной трагедии души».
